Оксана БАБЕЦ. ДИКАЯ КЛЮКВА



Морозная дымка почти скрывала от глаз памятник Ленину. Изредка
скрипели по снегу чьи-то валенки. Временами казалось, что это Ильич
переминается с ноги на ногу, кутаясь в зябкое пальтецо.
---
Зябко было и на душе у Тамары. Вглядываясь в непроглядную черноту
ночи, она поеживалась в своем легком домашнем халатике и почесывала
высокую грудь через прореху в стареньком комби-дрессе. Если бы Виталий
видел ее в этот миг, он бы бросил все, а ее -- в первую очередь, и
уехал бы из родного города.
---
В маленькой кроватке уютно посапывал Павлуша. "Весь в папу", --
подумала она, меняя пеленки. Внезапно зазвонил телефон. В трубке
послышалось знакомое дыхание. "Виталик! Не дыши! Я знаю, что это ты!"
---
Сергей с негодованием бросил трубку.
---
Она тоже повесила трубку и горячей мокрой волной пробежали по ней
воспоминания. Одно воспоминание за другим...
---
Они познакомились случайно, в столовой. Он подсел к ней за столик и
сказал: "Девушка, я вижу, вы не хотите второе?.."
---
У Тамары это было первое, необыкновенно горячее и большое чувство. С
самого первого мгновения для нее уже не существовало больше ничего в
этом мире -- ни пюре, ни котлеты, ни даже творожной запеканки --
все это словно вобрал в себя Виталий. Наконец-то нашелся человек, с
которым Тамара могла, не стесняясь, делиться самым сокровенным!
---
От него постоянно исходили какие-то флюиды, Тамара их чувствовала даже
на расстоянии. Глядя на Виталия, она вдруг ощутила, как нечто теплое
поднимается изнутри и подкатывает к горлу, стремясь вырваться наружу и
заполнить собою все окружавшее их пространство.
---
Что-то подсказывало ей -- вот он, Тамара, твой долгожданный
прекрасный принц, правда, на время превратившийся в чудовище, но стоит
его поцеловать, и он опять вернется к своему прежнему обличью...
---
Первая трещина в их отношениях образовалась, когда Тамара попыталась
познакомить Виталия со своей мамой, сидевшей за этим же столиком.
Неприятно поразил суховатый тон, которым он попросил у нее компот.
---
Вскоре Виталий оставил ее с двумя тарелками на руках. Не скандалил, не
взял себе ничего из Тамариных вещей (надо признать, это было
благородно с его стороны). Только тут Тамара поняла, что была всего
лишь пешкой или, вернее, ложкой в его руках...
---